It's wartime every time, small talk every time. It's my favorite chloroform.
Я знакомлюсь со старым летнимутром, немного наивным, вытворявшим иногда непонятные мне вещи и погружавшимся с головой невесть куда, но в противовес преисполненным светлыми ощущениями, и - что самое важное - умеющим. красиво. чувствовать. Он рассказывал всем маленькие истории, похожие на развеску пленочных фотографий и включал мелодии, которые почему-то щемили сердце. Гулял под снегопадом, смотрел на звезды с балкона и рассылал открытки по всему свету.
Причудливые формы его пространной речи совершенно не были похожи на лаконичную грубость зимнейночи, и слёзы были чистейшей воды светлой печалью, а не бессильной злобой. Вся грязь была где-то вне его мира, только средоточие тепла и сияния, его не волновали бессмысленные выкрутасы и погоня за трендами, он просто прятался где-нибудь в сугробе или под знойными лучами и любил то, что происходит с ним. Он говорил, что всё меняется, но совершенно не представлял, что так. Потому что - другое. Потому что иллюзорное детство закончилось.
Такое ощущение, что я не видела его тысячи лет, что даже успела забыть, как сильно по нему скучаю. И если бы меня спросили, кого бы я хотела всегда чувствовать рядом с собой, я бы ничуть не задумалась.
Причудливые формы его пространной речи совершенно не были похожи на лаконичную грубость зимнейночи, и слёзы были чистейшей воды светлой печалью, а не бессильной злобой. Вся грязь была где-то вне его мира, только средоточие тепла и сияния, его не волновали бессмысленные выкрутасы и погоня за трендами, он просто прятался где-нибудь в сугробе или под знойными лучами и любил то, что происходит с ним. Он говорил, что всё меняется, но совершенно не представлял, что так. Потому что - другое. Потому что иллюзорное детство закончилось.
Такое ощущение, что я не видела его тысячи лет, что даже успела забыть, как сильно по нему скучаю. И если бы меня спросили, кого бы я хотела всегда чувствовать рядом с собой, я бы ничуть не задумалась.